Петр Иванов: Спасибо большое. Я хотел бы небольшую реплику. Я не знаю откуда у вас такие данные, что 62% россиян против украинцев. Хотел бы поправить. Я часто очень в России, беседую с простыми людьми. Я бы сказал, что какая-то часть россиян, безусловно, негативно рассматривает не украинский народ, а украинских политиков прошлых пяти лет. И было, наверное, за что. Потому что были и высказывания, мы знаем, были провокации со стороны украинских политиков, но не украинского народа
Петр Иванов: В России тоже возможно какие-то политики делали провокации, но уже в ответ. Наша задача сегодня ту трещину, которая пошла, ее не раскалывать и не вспоминать, и рассказывать, а наоборот скреплять. А касательно Афганистана надо же было заметить, что в 10 раз экспорт в Европу наркотиков увеличился при американских оккупационных войсках, а не при движении Талибан. И масса всего негатива мы знаем с момента этой войны. Поэтому не надо с одной стороны показывать, надо все стороны. Ну, все, спасибо. Следующее слово предоставим Студенческому президенту Тищенко Ирине.
Ирина Тищенко: Спасибо друзья. Я бы хотела нашу дискуссию из темы Талибана, Азии и демократии в России, вернуть все-таки к той теме, которая нас собрала, все-таки про молодежь. Здесь прозвучал тезис, что прямого влияния на власть молодежь не будет иметь. Я вот сидела и думала, ну, как это так не будет иметь, это же молодежь. Потом подумала и поняла, что этот тезис нужно продолжить, и продолжить тезисом, что молодежь и должна быть этой властью. Потому что, то, что сейчас существуют препятствия для того, чтоб молодежь на эту власть влияла или в нее входила, приведет к тому, что у нас кризис будет не экономический, не политический, не социальный, а кризис цивилизационный. То, что здесь уже звучало.
Как бы здесь интересный пример, если мы хотим что-то новое, что-то хорошее, то нужно, чтобы происходила смена, в том числе и смена политических поколений. И позиция, что люди, которые управляют страной, они должны быть молодыми и будет привносить новое в эту страну. И даже взгляды на другие страны, враги/не враги, они тоже будут меняться, и это будет способствовать построению новых отношений, уже мировых. Здесь интересный пример — Студреспублика. Что касается молодежи и власти: Студреспублике 12 лет и за это время у нее было 6 президентов, т.е. можно быть президентом год и только раз. Украине 19 лет и у нас было 4 президента. И если смотреть на Студреспублику, то те процессы, которые здесь и сейчас происходят, даже в техническом плане, они намного опережают страну Украину, да и не только Украину, но и некоторые другие страны. Возможно, стоит над этим задумываться больше, чем говорить кто друг, а кто враг, а думать о том, что делать с молодежью в нашей стране, потому что это потенциал, который нужно развивать.
Павел Викнянский: Ира, только Талибан — это не сильно «неправильная тема», потому что переводится как «студенчество»
Сергій Дацюк: Питання, наразі, дуже просте, а що керівництво Россії та керівництво України лишить студентам, тим людям, які зараз? Через 20 років кількість руського населення в Росії зменшиться ще на 20 млн. — це дані Росстату. Що буде в Україні? Ми всі так розмовляємо, що всі перетворення, які зараз відбуваються, вони будуть вічними. Панове, це не так. Через 20 років ні мене, ні вас тут не буде. А 20 років — це досить невеликий термін. 20 років — це вік України зараз. І тут виникає питання, а чи відповідають керівники держави за свої дії перед собою, перед своєю молоддю? Якщо дивитись з цієї точки зору, то я не бачу підприємств, які зараз будуються ні в Росії, ні в Україні. Міжнародні резерви виводяться і з Росії, і з України. То що ми лишим молоді, як вони будуть впливати? А я вам скажу, як вони будуть впливати.
Подальше погіршення економічної ситуації призведе до єднання молоді на підставі зовнішніх факторів. І це єднання буде дуже радикальним в Росії і в Україні. В Росії буде гірше, тому що є певна культурна різниця. Нещодавно я перетинав кордон Росії в сторону Бєлгорода, і мене вразило те, що я в Росії побачив те, чого не бачив тут. Я побачив надписи на русском языке. У нас вы пройдете по Студреспублике, вы их не увидите, а в России они есть. Это уже возникшее культурное различие. И я горжусь своей молодежью, что она вот как бы выше в этом вопросе. Я перешел на русский язык специально, чтобы гостям было понятно. Мысль очень простая – ориентируйтесь не на прошлые идеи, не на культурные ценности, которые вам сегодня кажутся культурными, не на то, что вам сегодня кажется важным. Вопрос простой, что молодежь будет делать через 20 лет? И самое главное, чтобы она не воевала друг с другом, и тогда все получится.
Петр Иванов: Спасибо большое. И чтоб она не воевала, мы дадим слово Липовскому Станиславу, председателю всеукраинской организации «Здоровая Украина».
Станислав Липовский: «Здоровая Украина», молодежный рух. Мы боремся за сохранение остатков здоровой молодежи. Это в частности. Я пару реплик буквально хотел сказать. Вот насчет Севастополя говорили, что кто-то его отдал там кому-то там. Мы его никому не отдавали, на самом деле. Вот как был — и есть! Я считаю, что надо сказать спасибо россиянам за то, что они содержат этот металлолом, вкладывают туда кучу бабла, чтоб он не утонул. А отношение между нашими странами и между молодежью достаточно доброжелательное, цифры, которые были приведены, они меня тоже немножко смутили, потому что я в России постоянно бываю, и как врагов нас не видит никто. К нам относятся только с юмором, но не как к врагам. Смеются над какими-то украинскими привычками — там сало, то-се, но в основном смеются над политиками. Потому что они у нас достаточно неоднозначные: сегодня одно завтра другое, сегодня они голубые, завтра оранжевые и так далее.
По поводу молодежи. В принципе мне как лидеру молодежного движения важно, чтоб наша молодежь попыталась как-то прийти к власти. И «Студенческая республика» в этом плане — это первый шаг, потому что действительно молодежь здесь голосует, выбирает президентов, парламентует, стремится к власти в этом маленьком, так сказать, мире. И это правильно, потому что Россия, в отличие от нашего правительства, она стимулирует молодежь. И вы все знаете озеро Селигер, и о том какие мощные сходки молодежные там проходят, насколько это интересно. И политики принимают там непосредственное участие. Сейчас вы видите, где политики? Мы не видим тут ни Януковича, никого пока — видим молодежь. Чтобы я хотел пожелать молодежи? Вы абсолютно на правильном пути, вы должны учиться. Сейчас появилась возможность, и на местных выборах вы можете вырвать кусок пирога изо рта пожилых политиков. Они его просто так вам не отдадут, поверьте мне на слово, его надо вырывать силой, надо идти туда и доказывать, что у вас есть сила, что у вас есть ум и талант, и вот отсюда прям выходить и идти в мажоритарку, и рвать.
Петр Иванов: Да, вот дадим [слово] одной девушке, которая вырывает микрофон — кандидату в [Студенческие] президенты Леонтьевой Элеоноре.
Элеонора Леонтьева: Хочу сказать, что я считаю, что молодежь — это один из главных рычагов, инструментов развития государства. И вот вы говорите, что молодежь, не влияет на развитие, а прислушивается ли государство к молодежи? Почему никто из политиков не приехал сейчас сюда, на «Студенческую республику», не послушал, как мы выступаем на пленумах, программы наших партий?
Сергей Градировский: Накопилось несколько тем, которые хотелось бы проговорить. Сережа [Дацюк], отвечаю лично тебе — вот ты, на самом деле, один из немногих, кто уже находится в Русском мире. Почему? Потому что определенным образом ставишь вопросы, потому что интеллектуально настырен, потому что тебя что-то заставляет про все это думать характерным способом. В твоем мышлении кроется ответ на вопрос: что значит пребывать в Русском мире?
А когда выходит перед нами 19-20-летняя девушка или юноша и рассказывает нам все то, что уже давно написано, лет 60 назад зафиксировано в европейских документах, про то как нужно строить демократию, про то как нужно внедрять экологические нормы и так далее — она точно не из Русского мира. Она — европейка или американка.
Поймите меня, речь не идет о бесполезных вещах. Таблицу умножения — а эти нормы и есть таблица умножения — всегда нужно знать, без нее никуда. Но ведь, дамы и господа, мы здесь собрались про будущее говорить, а не про длящееся настоящее, которое — и это так и есть, с этим я соглашусь — не до конца реализовано (развернуто) на территории Украины и Российской Федерации. Ну, да, оно не до конца развернуто — так доразверните!
Итак, еще раз, то, что вы говорите — все это важно! Но это не имеет никакого отношения к будущему! Будущее — это то, что действительно достается через кровь и пот, через войну! Будущее силой берется, как Царство Божье! Оно не извлекается из написанных кем-то когда-то европейских, исламских или российских хартий, конвенций, постановлений правительства, указов президента.
Второй момент. Уважаемый коллега из Киево-Могилянской академии выступая сказал, что вот, типа, надо отказаться от имперских амбиций, многие в мире c этим давно порешили, нужно стать нормальной страной и сразу все случится. Так вот, я не верю в это. Потому что, да, европейские страны одна за другой отказывались от имперской формы работы с пространством, но они до этого прошли через две мировые войны, уступили мировую гегемонию США, чтобы сегодня прийти к тому состоянию дел, которое вам так нравится.
Обращаю ваше внимание, то, как распался Советский Союз, это еще в действительности удивительно бескровный сценарий.
Уверен, что ориентир на строительство National State для дня сегодняшнего — ложный. Потому что, извините, сами европейцы не строят национальные государства, уже давно не строят. Чтобы быть конкурентными, чтобы противостоять американцам, китайцам и другим мировым гигантам, европейцы вынуждены договариваться и строить шаг за шагом новый политический проект. Да, внутри этого проекта упаковывается и концепт наций-государств, и концепт Европы-регионов, и концепт европейских культурных регионов, они вообще много с чем работают, но не это является стержнем их конструкции, вокруг которого все вертится. Все вертится вокруг идеологемы, достаточно агрессивной по отношению к другим культурам. И самое главное, представление, что нужно стать нормальным, никогда не обеспечивает конкуренцию в будущем.
«Студенческая республика» интересна тем, что здесь, в искусственно создаваемой обстановке, можно не спеша начать хоть как-то, хоть по чуть-чуть обсуждать будущее. За счет чего оно берется или чем оно берется, или с помощью каких форм мышления можно вообще про это начать мыслить? В старых формах не возможно. А в каких новых?
Этого мы жаждем. Но что мы наблюдаем? — Выходят ребята и с серьезными лицами рассказывают нам про конституционную монархию, европейское зеленое движение, какие-то вещи и идеи, которые давно на слуху, давно сделаны, сделаны чужими руками, сделаны в другой обстановке. Копия всегда хуже оригинала. Никогда вы не добьетесь смысла существования, копируя европейцев. Всегда останетесь аутсайдерами, копиистами. Выбор модели догоняющего развития обрекает на вечное догоняющее развитие.
Сергей Дацюк: Сереж, ну, почему не копируют российские движения? Вот ты мне объясни.
Сергей Градировский: Сам ответ знаешь, потому что сегодняшние русские менее конкурентоспособны, чем европейцы и в смысле идей, и в смысле качества жизни, и видимо политических форм. Это так, с этим никто и не спорит. Но знай: Россия в предчувствии, Россия беременна новыми формами.
Сергей Дацюк: Какими? Распад России и война внутри?
Сергей Градировский: Понимаешь, Россия в ряду совсем немногих стран, где еще способны обсуждать будущее.
Сергей Дацюк: По большому счету, 100 семей России зарабатывает бабки на энергоносителях. И я сейчас вижу 50 семей в Украине, с которыми я уже знаю, как контактировать. Теперь мне предлагают: «Чувак, бросай эти 50 семей, твои 100 семей, которые будут тобой управлять — будут в России». И что мне делать?
Сергей Градировский: На это не надо соглашаться.
Максим Шевченко: Правильно, социализм!
Сергей Градировский: Если Россия это, на самом деле, только эти 100 семей, жирных котов, сидящих на энергоносителях, тогда от такой России, конечно же, надо закрываться. Но может быть Россия это что-то другое?!
СергейДацюк: Так она для нас опасная, Сережа.
Сергей Градировский: Почему?
СергейДацюк: Во-первых, она распадется, что-то в ней будет, и она под своими обломками нас погребет. Во-вторых, при этом, жесткое, через власть накладывание своих принципов властвования принципиально меняет ситуацию для нас, т.е. навязывает нам социальную депрессию, а у нас ее пока еще нет.
Сергей Градировский: Социальную депрессию?
Сергей Дацюк: Депрессию. Это когда нам ничего не будет хотеться, так как вам… Я рассказываю вам то, что я читаю на российских форумах… Социальная депрессия, которая придет в Украину, для нас страшна, мы этого не хотим.
Сергей Градировский: Я думаю, Украина заражена другим видом депрессии. Вы — тот клиент, который боится заразиться, сам будучи заражен.
Сергей Дацюк: То, что я говорю, мало кто осознает, но я осознаю.
Сергей Градировский: Да, осознаешь и трепещешь! Но, что значит закрыться? Усложнить контакты между нашими странами? Вести визовый режим? Чмырить всех подряд на границе? Вести трехчасовую регистрацию по прибытию на соседнюю территорию? Часть людей здесь присутствующих живут и действуют сразу в двух странах. Могу даже сказать поверх этих дурацких административных границ. И у них никакой депрессии нет. Социальная депрессия как раз удел низкомобильных групп населения. Причем в России социальная депрессия вызвана беспомощностью — все равно придется отдаться силе власти, так зачем рыпаться? В Украине — полнейшей разочарованностью: кто бы не приходил к власти, да ничего в сущности не изменится! Так и будет стоять Украина в раскорячку между Европой и Россией. Вся разница — с одной стороны барин вежливый, но зато прагматичный — свое всегда возьмет, а с другой хамливый, но зато и щедрым бывает — а кто халявы не любит?
Так вот, закрыться — значит подорвать возможности самого мобильного класса на этом пространстве и возможно самого позитивного, в среде которого и может проклюнуться образ будущего, а значит шанс. Кто этим шансом воспользуется — Украина или Россия — еще вопрос. Вот теперь и задайся вопросом: в чьих это интересах? Уж точно не наших — ни моих и ни твоих, Сергей.
.jpg)
Сергей Дацюк: Во-первых, она распадется, что-то в ней будет, и она под своими обломками нас погребет. Во-вторых, при этом, жесткое, через власть накладывание своих принципов властвования принципиально меняет ситуацию для нас, т.е. навязывает нам социальную депрессию, а у нас ее пока еще нет.
