fbpx
 
НОВИНИ
РЕГІОНИ
АР Крим
Вінниця
Волинь
Дніпропетровськ
Донецьк
Житомир
Закарпаття
Запоріжжя
Івано-Франківськ
Київська обл.
Кіровоград
Луганськ
Львів
Миколаїв
Одеса
Полтава
Рівне
Суми
Тернопіль
Харкiв
Херсон
Хмельницький
Черкаси
Чернівці
Чернігів
м. Cевастополь
м. Київ
Світ
Білорусь
КАТЕГОРІЇ
всі теми
Новини Cтудреспубліки
Новини НДЛМ
Новини ВМГО
Аналітика
 
18-09-2019 / Аналітика /  Україна

О Студреспублике-2019 и о нынешних студентах

Философ, эксперт Студреспублики Сергей Дацюк вместе с политологиней Ольгой Михайловой в YouTube-шоу «Субботнее кофе» обсудили современных студентов и их представления, а также итоги ключевого молодежно-интеллектуального гражданского проекта страны — финала XXI Студреспублики [+ видео].

Читайте расшифровку и смотрите видео рефлексии Большой Игры, состоявшейся с 23 по 26 августа 2019г. в Лазурном, на Черном море, на тему «Субъект модернизации — ответственность Поколения».

Налицо упадок энергетики

Сергей Дацюк: О Студреспублике, вернее о студентах.

Ольга Михайлова: Ну приехал вот, не можешь успокоиться.

Сергей Дацюк: Нет, ну а чего же мне успокаиваться? У меня все перед глазами [смех].

Ольга Михайлова: Хотя, по-моему, ничего нового. Год за годом ты приезжаешь все с большим скепсисом, все с большим разочарованием… Это меня уже не удивляет.

Сергей Дацюк: Постой, ну не скажи: 2011-й и 2012-й, а особенно Студреспублика в 2014-м, во время военных действий. Всё четко: четко собирались, четко уходили. Практически готовы были оттуда отрядами двинуться на войну. Звучала музыка, тревога поднималась. Я же помню эту «Республику».

Ольга Михайлова: «Война — дело молодых».

Сергей Дацюк: Да.

Ольга Михайлова: «Лекарство против морщин», да? [смех]

Сергей Дацюк: […] Ну а эта «Республика», конечно, отличается от всех других. Во-первых, упадок энергетики, конечно. Люди устали от войны, это заметно.

Ольга Михайлова: От «такой» войны.

Сергей Дацюк: От такой вот войны, которая не-война. Студенты, конечно, в первых рядах. И даже не потому, что они, там, переживают, что попадут на фронт. По-моему, они уже рады на фронт попасть, потому что неопределенность, она очень утомляет. По-моему, неопределенность гораздо больше даже утомляет, чем война.

Сейчас целого нет — лишь фрагменты

Но понимаешь, вот что произошло за последние годы? Когда мы с тобой были студентами, то нам преподавали марксизм, нам преподавали даже альтернативные теории – и у нас была определенная картина мира. Потом, в 90-е, когда начался распад СССР, картина мира поменялась: вместо вот этой марксисткой, коммуно-социалистической картины мира была предложена либерально-демократическая, рыночная, с частной собственностью, с индивидуальной инициативой.

Теперь, когда мир оказался в кризисе, либерально-демократическая картина мира начала распадаться. На первом плане оказались те концепты, которые были там выработаны. То есть теория менеджмента, все эти, в политическом плане, вопросы лидерства, вся эта толерантность, вот всё это на уровне процедур уже впитано молодежью, уже не одним поколением практически. И сейчас целого нет, а вот эти фрагменты, управляемые менеджерством и вот этими представлениями о лидерстве, они остались.

Там была тема «Субъект модернизации [— ответственность Поколения»]. И как оказалось, самих по себе навыков для построения каких-то вменяемых социальных инноваций или предложений, или даже проектов — недостаточно.

Что происходило на финале Студреспублики?

Я хотел рассказать вообще, что там происходило. Одна из групп предъявила социальный рейтинг — через все эти компьютеры, смартфоны, с модерированием. Причем, модерированием, насколько я понимаю, не человеческим, а искусственным интеллектом, где забиты основные алгоритмы. И вопрос состоял в том, что они воспроизвели китайскую систему социального рейтинга, не зная об этом. Я трижды просил их, подходил, говорю: «Ребята, ну прочитайте хоть в «Википедии» систему социального рейтинга Китая». Вот, отказывались. Пока я не загрузил на свой смартфон, не принес, не заставил, говорю: «Я стою и смотрю, пока ты читаешь». «О, так мы можем использовать». «Так я же вам про это и говорил, хотя бы почитайте на уровне «Википедии».

Вторая группа попыталась воспроизвести коммуно-социалистическую картину мира, не зная, что это такое. Они попытались вокруг профсоюзов, они это так и называли, создать некий проект. Тут у них креативная элита, тут у них…

Ольга Михайлова: Ну, кстати, это договорные основания.

Сергей Дацюк: Какие договорные основания?

Ольга Михайлова: Ну как? В профсоюзы люди попадают по договоренности. Это люди, которых наделяют авторитетом их товарищи, коллеги.

Сергей Дацюк: Смотри, это все производная от индустриальной картины мира, внутри которой возник марксизм. У нас больше нет индустриального мира, и соответственно индустриальная картина мира не работает. Попытка простроить в постиндустриальном мире что-то типа индустриальное — это архаизм.

Ольга Михайлова: Это студенты, которых пока еще учат на факультете определенным специальностям, понимаешь? Ты хочешь забегать вперед. Их так простраивают — мыслить через специализацию.

Сергей Дацюк: А зачем забегать вперед, если люди уже сейчас не состоят в профсоюзах, [особенно] молодежь. А те профсоюзы, которые есть — абсолютно не эффективны. Более того, профессии современные устроены таким образом, что не позволяют объединяться по профессии и по территориальному признаку. А топологические профессиональные объединения, т.е. сетевые, по миру — они не нуждаются в таких объединениях и никак не могут сконтактировать с какой-то там креативной элитой по, опять же, территориальному признаку.

Ольга Михайлова: Ну вообще, интересно.

Сергей Дацюк: К стране это отношения не имеет.

Ольга Михайлова: Территориальные и цеховые солидарности, солидаризации — они конечно, становятся все менее…

Сергей Дацюк: Глобализируются.

Ольга Михайлова: Ну да, они становятся все менее устойчивыми, очень гибкими. Поэтому «союз союзов», который лежал в основе кадетского движения, он невозможен уже сейчас, реально. Потому что нет этого союза союзов.

Зачем прекариату профсоюзы?

Сергей Дацюк: Да, это т.н. прекариатные типы профессий. Прекариат — это сообщество, которое имеет неустойчивую профессию, которое получает ее на время — не рабочее время, т.е. там время не лимитировано, не ограничено, не регулируется никакими законодательствами. Причем, вот контракт есть, а вот его нет. Контракт может быть дистанционным, через сети. То есть там масса этих нюансов, которых в индустриальную эпоху нет. Грубо говоря, больше нет больших предприятий, куда ты заходишь утром через пропускную систему, а вечером выходишь — такого больше нет. Пролетариат был территориально привязан к заводам — прекариат не привязан ни к чему: ни к заводам, ни к фабрикам, ни к территории, ни к стране. Он подлинно глобален, прекариат. Он свободно передвигается между странами.

Поэтому пытаться создавать профсоюзы? Ну, наверное, можно — и сетевые выйдут. Но вопрос в том, что и олигархи перестали быть привязаны национальным и территориальным образом.

Ольга Михайлова: Ну да.

Сергей Дацюк: И в этом смысле, зачем создавать профсоюзы, и с кем они собираются в этом плане [объединяться]?

Ольга Михайлова: Профсоюз будет выпендриваться – олигарх завезет китайцев, и всё.

Сергей Дацюк: Зачем завезет? Наймет просто дистанционно.

Ольга Михайлова: Ну или так.

Сергей Дацюк: Переведет туда все мощности, это очень быстро происходит.

Ольга Михайлова: Чем наши айтишники, собственно, и выигрывают. Потому что западные айтишники — дороги́, а наши таким образом как раз и вклинились.

Сергей Дацюк: Да. И вот, смотри, не факт, что у прекариата будут профсоюзы. Очевидно, прекариат будет требовать и защищать свои права каким-то другим образом. Опять же, сетевым. И эти объединения будут не профессиональны, а будут, очевидно, по типу деятельности, что не является профессией. То есть, ты привязан к земле — у тебя такое объединение, ты не привязан — у тебя другое.

Ольга Михайлова: То есть получается скорее по укладу.

Сергей Дацюк: Да, скорее по типу.

Ольга Михайлова: Ну по укладу. Это уклад: индустриальный, доиндустриальный, постиндустриальный.

Смысл дает только целое, а цели — это тоже фрагменты

Сергей Дацюк: И очевидно они будут регулироваться даже разными нормами. И эту простую мысль до них очень сложно доносить, поскольку… Ну, во-первых, они мало читают гуманитарной литературы. Во-вторых, они думают, что менеджерский подход [тут полезен], т.е. мы ставим цели, мы определяем критерии и по критериям определяем эффективное достижение этих целей. А попытка объяснить им, что цели сами по себе — это фрагменты, наталкивается на неприятие. То есть, провести простую мысль, что ребята, есть целое, только оно дает смысл, если вы будете внутри фрагмента, у вас периодически будут депрессии, и вы периодически будете терять эффективность и даже не будете понимать почему.

Ольга Михайлова: Сережа, понимаешь, трудно это объяснить молодому человеку, который вырвался в больший широкий мир и столько всего вокруг! Потому что сказать, что у меня или у моих друзей в наши 18–22 года была какая-то целостная картина — то нет. Тут мы были православные, тут мы были гетьманцы, тут мы были анархо-синдикалисты, тут мы Ирландию любили, а тут мы еще что-нибудь любили очень экзотическое. И получалось всё вот так. Это нормальная ситуация для человека, который жаден до всего.

Сергей Дацюк: Оль, заметь, вы в ситуации постиндустриализма оказались уже в 90-е гг., и это правда. Но когда возникали вопросы о смысле, вы всегда апеллировали к каким-то целостностям. Потому что они у вас были. Потому что вы читали Оруэлла, вы читали Маркса. Вы читали книжки, которые мир в целое сводили… Вы читали либерально-демократические книжки тоже, и у вас были целостности.

Ольга Михайлова: То есть эпоха нарративов тогда еще не умерла.

Сергей Дацюк: Тогда не умерла.

Ольга Михайлова: А сейчас она уже умерла.

Сергей Дацюк: Эпоха метанарративов. Мы получили фрагменты, мы получили фрагментированное сознание, мы получили людей, которых можно назвать «фрагментарии».

Смысл появляется только там, где ставят вопрос о смысле

Ольга Михайлова: Скажи, если они ездят на Студреспублику, если они пытаются слушать тебя как-то там… Тебе не нравится, как, но…

Сергей Дацюк: Не пытаются.

Ольга Михайлова: …но они не безнадежны.

Сергей Дацюк: Вот я готов поспорить, ты знаешь? Предыдущие студенты были способны к проблематизации. То есть они слышали, когда им говоришь, проблематизируешь, они реагировали на это. А здесь идет отторжение, самое настоящее отторжение. Они слышат какие-то вещи, а некоторые эксперты их еще и науськивают, что вы должны быть агрессивными в отстаивании своих фрагментарных точек зрения. Ну они и становятся агрессивными. И целое в упор не видят и не хотят увидеть.

Ольга Михайлова: Но скорее эта агрессивность — я бы сказала, это упадок интеллигентской традиции, еще российской или общероссийской, или как сказать… славянской, может быть даже. Интеллигентской традиции, которую мы помним. И которая, конечно, не показала себя как эффективный социальный лифт, как эффективный механизм в социальных лифтах в 90-е гг. Может быть поэтому она была отторгнута.

Сергей Дацюк: Да, ценность знания утрачена.

Ольга Михайлова: Я говорю сейчас не о знании.

Сергей Дацюк: А о чем?

Ольга Михайлова: Скорее о сомнении. О критическом отношении к окружающим. То есть ты говоришь, что они не сомневаются, так а я говорю…

Сергей Дацюк: Неусомневаемы, да.

Ольга Михайлова: …а я говорю о том, что эта традиция усомнения…

Сергей Дацюк: Да, от Декарта.

Ольга Михайлова: …которая была очень укоренена в интеллигентщине советского периода, но, наверное, она восходила к…

Сергей Дацюк: Да, но смотри там как? Декарт вводит традицию сомневания, Кант доводит ее до уровня понимания как критическое мышление, и вот в виде критического мышления она…

Ольга Михайлова: Но она общеевропейская.

Сергей Дацюк: Да. И вот критическое мышление… Во-первых, мышление вообще утрачено, но критическое мышление, покоящееся на сомнении, в отличие от веры… мне кажется, оно сейчас утрачивается, и утрачивается очень сильно.

Ольга Михайлова: А чем ты докажешь, что это мышление обладает смыслом, чем ты докажешь, что оно эффективно? Грубо говоря, что надо развивать это качество?

Сергей Дацюк: Знаешь, где появляется смысл? Там, где ставят вопрос о смысле. Если вопрос о смысле не ставить, он и не появляется. И людям кажется, что можно жить без него, а это неправда. Поскольку ты впадаешь в депрессию и дезориентацию.

Ольга Михайлова: Это тебе нельзя жить без него. А им, если их воспитывали уже иначе, можно.

Сергей Дацюк: Так вот на этих представлениях они и фрагментируют. Мы с тобой живем в стране, где к власти пришли фрагментарии, которые не нуждаются в каком-то целом смысле. Но результатом этого будет фрагментирование страны, т.е. надо быть к этому готовым. Я ничего против не имею, возможно это есть общемировой тренд. Но распад целого, неспособность его собрать ни в каком виде, ведет именно к этому, к распаду мира. Потому что мышление распалось на части.

И в этом смысле, мне кажется, что фрагментация мышления, она приводит к фрагментации твоей жизни, твоей страны, фрагментации твоего мира. Вот это вот закономерное следствие. Поэтому в сегодняшних студентах я вижу такое вот будущее.

Ольга Михайлова: Ты сам говоришь о том, что не нужно бояться процессов фрагментации.

Сергей Дацюк: Нет, конечно.

Ольга Михайлова: Поэтому почему сейчас ты говоришь об этом, как о какой-то негативной перспективе?

Сергей Дацюк: Я говорю, что у меня нет ответов в той же проблемной ситуации. И это еще вопрос, можем ли мы, я, коллеги, передать эту вот традицию мышления о целом. […]

Аналітика гри-2019




Підпишіться на Телеграм-канал Studrespublika, щоб оперативно отримувати найважливішу інформацію про діяльність Студреспубліки

Автор: Сергей Дацюк, Ольга Михайлова