Час готуватися до нового, вже ХХІ літнього циклу Студреспубліки. Наймасштабніша, з найбільшою безперервною історією в Україні, молодіжна громадська програма готується до концептуального апгрейду. Доречно згадати загальнонаціональне онлайн-обговорення «Як досягти прогресу і миру в Україні та на планеті», яке відбулося напередодні фіналу «Ювілейки» за участі республіканців із усієї України та інтелектуалів Андрія Єрмолаєва й Андрія Золотарьова.
Відеоміст між регіонами України по темі Студреспубліки-2018 відбувся 9 серпня 2018р. Читайте, зокрема, стенограму актуальних змістовних позицій експертів.
«Прогрес і мир — це не мрія, а дуже практична задача»
Павло Вікнянський: Дорогі друзі, я всіх вітаю! Дуже радий усіх бачити. […] Фінал ХХ ювілейної Студреспубліки цього року має ще більш серйозну й амбітну тему — якраз до снаги нам, які ніколи не оминали серйозних викликів, і завжди намагалися давати на них неординарні й сміливі відповіді. Тому тема «Як досягти прогресу і миру в Україні та на планеті». Тут ми виходимо з тієї драми, яка відбувається зараз в Україні, з тих величезних викликів, які стоять перед усім світом.
Ми це бачимо кожен день по новинах: в Україні війна, в світі кожен день світові лідери готують якісь «сюрпризи», у т.ч. і для нас. Що таке поступальний розвиток? Де є прогрес і надія для різних країн, які також хочуть жити не гірше, ніж т.зв. «золотий мільярд», найбільш розвинуті країни світу; які заслуговують на мир, щоби не лилася кров їхніх співгромадян, та й будь-яких інших. Яка ще може бути краща задача, до снаги для молодого покоління, для людей, які ставлять перед собою і перед громадами, перед народами прогресистські задачі, ніж ця?! […]
У нас у прямому ефірі зараз практично вся Україна, різні регіони, схід, південь, захід, центральна Україна, столиця. І два дуже поважних українських експерти. […]
Тим більше, що «ХХ років для України — Покоління Республіки», слоган цього року, є результатом, квінтесенцією всієї роботи республіканців, наших попередників і нас, над дуже амбітними задачами для України, для світу, для «Великої Європи», які ми ставимо разом із вами. Ну і ще раз підкреслюю, дуже радий всіх бачити, прямо відчуваю цю круту енергетику. Кожен раз для нас дуже відповідально готувати цей хенґаутс, онлайн-обговорення — це, до речі, унікальна штука, в Україні так більше ніхто [публічно] не робить.
Та і якихось структур, які ще утримують Україну, різні регіони, і намагаються знайти шлях діалогу, дискусії, де [в центрі] не нищення опонента, а навпаки, розуміння один одного, я би сміливо сказав, що, мабуть, більше у громадянському суспільстві немає. Це для нас приємно, але, з іншої сторони, це дуже серйозна і крута позитивна відповідальність.
Із нами сьогодні також наші експерти — чудовий філософ Андрій Єрмолаєв і політичний експерт Андрій Золотарьов. Технічною модерацією займається координатор мережі Студреспубліки, заступник голови Міжнародного оргкомітету [з підготовки та проведення Студреспубліки-2018] Олександр Щерба.
Отже, деякі пунктики мені здаються, дуже важливими. Цього року півстоліття від 1968р.! Тоді студенти й молодь, круті і немейнстримні, тобто не ті, які обслуговують владу або за гроші опозицію, а щирі люди — змінили світ. У Франції, Сполучених Штатах, Чехословаччині по різному потім склалася доля цих протестів, дуже масових акцій, студентських революцій, але вони точно змінили світ. Пройшло 50 років, й інші процеси, зараз більш спокійні, я би сказав, відбуваються по всьому світу – в студентському, в громадянському середовищі. Це є певний виклик, виклик до нас, до нашої звитяги, до, власне, не просто, банально сказати, більшої активізації — ні. Для того, щоби ми не забували, що таке мріяти і ставити дуже високі, серйозні задачі.
Прогрес і мир — це зовсім не мрія, це дуже практична задача, за яку треба братися. І це все є абсолютно можливим. Я хотів би процитувати, і далі передати слово нашим експертам, надзвичайно правильну фразу одного з українських пророків, дисидентів, шестидесятника Івана Дзюби: «Спочатку і насамперед має бути свобода на дискусію і незгоду».
Це те, чого, я переконаний, не вистачає зараз, у т.ч. в Україні. І ми маємо нашим високоякісним інтелектуальним і творчим продуктом не просто займати дану нішу, а бути хедлайнерами цього конструктивного і самого правильного для України процесу. Отже, на фіналі ми будемо шукати відповіді про модернізацію, яким чином нам робити нове громадянське просвітництво, яким чином нам вибудовувати розумну солідарність, довіру, яка засновується на раціональних причинах, а не на якихось містичних та інших нафантазованих, котрими маніпулювати легко.
Ну коротше, [перед нами стоять] дуже круті, амбітні, серйозні і надзвичайно потужні задачі. Я ні на секунду не сумніваюся, що нам вдасться не тільки гарно подискутувати, провести час, зокрема цього року приїде дуже багато республіканців різних поколінь, батьки-засновники, так їх назвемо, Студреспубліки — у нас буде гарний загальний зріз найактивнішого суспільства.
І прямо після цього треба долучатися до серйозних практичних речей, не на другорядних ролях, а на самих перших. І не боятися цього. […] Коли вам кажуть, дорогі друзі, що, [буцімто], хтось на щось «не здатен», «послухайте старших»… То їм треба сміливо показувати… не хочу нецензурщину давати в ефір. Все ми можемо! І зараз маю честь передати слово п. Андрію Єрмолаєву, філософу. Прошу, Андрію.
«Состояние войны и выживания стало новой нормой жизни»
Андрій Єрмолаєв: Здравствуйте, уважаемые коллеги! Мне очень приятно приглашение, я рад участвовать в ваших конференциях. Очень широкая тема войны и мира, и будущего вселенского мира. Учитывая, что я ограничен во времени, я сразу делаю оговорку, что как раз сейчас я выкладываю главы новой работы, под рамочным общим названием «Есть ли будущее у фабрик людей». Я надеюсь, что Павел Викнянский поможет заинтересованным узнать адрес, где выкладывается эта работа. Как раз в эти дни выкладывается новый раздел, он будет посвящен проблемам т.н. современных потребительских революций, роли глобального среднего класса, ну и спецификации новых типов конфликтов.
С чем мы столкнулись, и к чему мы были не готовы? Ну прежде всего, мы не были готовы к тому, что после распада советской империи и формирования общества открытого типа, украинский социум будет вовлечен в глобальную систему потребления и геокультурного империализма. В течение нескольких десятилетий общество распоряжалось и умело жить в условиях установившегося толерантного социального мира — а постсоветская Украина жила по правилам и нормам социального мира даже в условиях бандитского капитализма и новых, еще неизвестных на тот период, типов социальных конфликтов. Тем не менее, толерантность, уважение к новому проекту, ожидание успешности нового проекта сдерживали новые конфликтные мотивы и источники, которые развернулись в последующем.
Сейчас мы имеем дело с обществом, которое оказалось не готово к испытаниям гражданских конфликтов нового типа. Мы имеем общество, которое пока еще не ответило себе на вопрос, а есть ли у нас в этом составе, в этой социальной структуре, с этой мотивацией готовность, желание жить дальше вместе? Вот, пожалуй, от ответа на вопрос «Знаем ли мы, готовы ли жить дальше вместе?» и зависит будущее социального мира в Украине.
Недавно я встретил интересную цитату г-на Грынива, который позиционируется как один из стратегов будущей президентской кампании действующего Президента Порошенко, где он заметил, что выборы Президента 2019г. являются частью конфликта Украины и России. Я понимаю, что эта тема специфическая — смена политической власти и состояние общества в целом, и тем не менее… Вот это внутреннее состояние войны и самовыживания, оно пронизывает все сферы нашей жизни — от экономики и взаимоотношений политических акторов до межгосударственных отношений. Состояние войны и выживания стало новой нормой жизни.
«Смирение со своей неспособностью»
И, к сожалению, в истории психологической мысли есть определение, возможно не очень лицеприятное, оно, мне кажется, может быть использовано для того, чтобы оценить наше нынешнее состояние — некрофилия. Мы часто используем этот термин в специфических сферах — как социальную патологию или отклонение в индивидуальном поведении. Но, например, Виктор Франкл, известный немецкий психолог, прошедший в свое время фашистские лагеря, использовал этот термин в более широком смысле: некрофилия как определенное коллективное поведение, общественное поведение, связанное с самоутверждением, социальным самоудовлетворением от тлена, от процессов саморазложения.
Если посмотреть вокруг и несколько отринуться от конфликтных событий, связанных с войной на Донбассе, с политической борьбой за власть, с социальными язвами, то есть и много других проявлений, подпадающих под это определение. Ну, например, характер демографического кризиса. Не просто отток наших соотечественников, а покидание родины и использование самого процесса миграции как источника жизни. Недавно наш Минстат и Кабмин в очередной раз отрапортовали, какое количество поступлений от трудовых мигрантов получает Украина, и это рассматривается как национальный доход. Посмотрите вокруг: 10% территории Украины находится в состоянии потерянных территорий, замусоренных, техногенных. Мы живем в этом мусоре, мы его воспроизводим. Попытки даже разговора о том, что экологическая реабилитация страны должна быть ключевым национальным проектом, вызывают, ну если не улыбку, то очередной скепсис, и техногенное состояние, катастрофическое состояние страны воспроизводится нами же каждый день как повседневность.
Преступление или преодоление моральной нормы поведения стало нашей повседневностью. Лента новостей заполнена [огромным] количеством личных трагедий, катастроф, убийств, суицидов. И если вы обратите внимание, стало уже нормой и то, что топ-новость итоговых выпусков практически любого телеканала в Украине начинается с очередной либо военной, либо бытовой трагедии. Погруженность в это состояние саморазрушения даже отражено в формуле, кстати, мы долгое время с нее улыбались, а я предлагаю об этом задуматься — «маємо те, що маємо». Смирение со своей неспособностью…
Я веду к тому, что ключевые проблемы, связанные с войной и миром, лежат не только в плоскости геополитических вызовов, конфликта с нашим северным соседом, потерей территории, но и с нашим внутренним кризисным духовным состоянием, отсутствием институтов, вырабатывающих в обществе ответ на вопросы, как мы живем и как мы можем жить дальше вместе. Это институты национального диалога, это институты, связанные с достижением общественного согласия и общественного договора. Я не о бумажке, я об институтах, обеспечивающих постоянный общественный консенсус по ключевым вопросам жизни и развития нашей страны: в диапазоне от налоговой системы до механизмов и способов социальной защиты — государственной, государственно-частной и ассоциативно-индивидуальной.
Нужны институты диалога и общественного договора
На мой взгляд, преодолеть состояние войны только решением проблемы войны и мира на восточном фронте невозможно. Хотя это важнейшая предпосылка и условие. А ответом является прежде всего создание и запуск новых институтов, обеспечивающих стабильный социальный и национальный диалог, обеспечивающих поиск консенсусов, ответов на общие вопросы, и институт общественного договора, который обеспечивает приятие тех норм и правил, по которым живет общество.
Я очень критически отношусь к попытке превратить идею общественного договора в очередную бумажку и тем более предвыборную идею. Но все же считаю, что эти 2 направления возможно и станут, если хотите, программами для нового поколения интеллектуалов, общественных деятелей, политиков, дадут ответ на вопрос, как нам жить вместе после войны. После войны с сепаратизмом, терроризмом и внешним вмешательством, и после войны как нашего внутреннего состояния самовыживания за счет другого. Кстати, ответы на эти вопросы сделают более привлекательной и жизнь в стране. Создадут условия, по которым не только наши соотечественники, которые сейчас стали трудовыми мигрантами или даже эмигрантами, но и граждане других стран, представители других регионов посчитают возможным привлекаться, участвовать в Украинском проекте как проекте открытом, привлекательном, перспективном для будущего.
Ну и завершая, я в свое время часто обращал внимание на то, какие интересные формулы развития вырабатываются сейчас в китайской философской политической традиции. Одна из последних — это ответ китайского политикума и интеллектуалов на вопрос о преодолении их векового конфликта, связанного с возникновением непризнанного Тайваня. Два берега, один народ — такой ответ, два строя, одна нация — такой ответ Китая.
Возможно, что и в нашем случае поиск формулы не только мира в Украине, гражданского, социального, культурного мира, но и поиск формулы мира для международного сообщества состоит в том, что, признавая разные социальные организации и экономические модели, мы говорим языком сосуществования и мирной конкуренции в мировом сообществе как со-обществе. Повторюсь, китайская формула «Два берега — один народ, два строя — одна система и одна нация», может стать универсалией для всех, кто ищет свою модель, свой путь создания справедливого общества, и толерируется, сотрудничает и в диалоге с другими социальными системами как открытое общество.
Внутриполитический дефолт как часть демодернизации Украины
Павло Вікнянський: Спасибо, Андрей! А зараз із великим задоволенням передаємо слово ще одному нашому експерту Андрію Золотарьову.
Андрій Золотарьов: Здесь господин Ермолаев, мой коллега, задал такие, достаточно глубокие темы. Я буду ближе к нашей внутриполитической повестке дня, ибо это то, с чем нам придется жить в ближайшие несколько лет, которые могут стать для страны переломными. Проблема заключается в том, что, к сожалению, и Андрей Ермолаев это хорошо знает, в украинском политическом бомонде присутствовал технократический снобизм, снобизм комсомольских секретарей. Скажем, тех людей, которые могли формулировать смыслы, но рассматривали их лишь как модное веяние, [чтобы] подтвердить правильность каких-то своих конструкций. И отсюда то интеллектуальное убожество в итоге, которое мы сегодня имеем.
Основная проблема нашей нынешней реальности — это проходящая в стране де-модернизация. Как пошутил сегодня один мой коллега, при всем уважении к Леониду Даниловичу, принял он страну с атомной бомбой, а оставил с Ахметовым и Пинчуком. На самом деле проблема куда глубже. 10 лет тому назад с ныне покойным одним из политологов мы обсуждали проблему цивилизационной воронки. К сожалению, за эти 10 лет проблема не только не сдвинулась в какую-то позитивную сторону, а приобрела куда более катастрофический масштаб.
Что у нас происходит последний год? Ну прежде всего здесь говорилось об общественном диалоге… Я возьму шире. Сегодня мы, по сути, имеем внутриполитический дефолт власти. Что это означает? Власть оказалась в ситуации, когда она не в состоянии вести диалог не только с политическими силами, но и с обществом. У власти в лице Президента Порошенко, его политико-бизнесового окружения сегодня нет союзников, партнеров — а есть конкуренты, враги либо подельники, с которыми они могут заключать теневые сделки. Кроме того, в результате деструктивной гуманитарной политики, построенной на идеологии этнонационализма, власть утратила возможность какого-либо национального диалога.
Опросы общественного мнения показывают то, что уровень доверия к власти перешагнул критическую черту в 80% антирейтинга, недоверия к действующей власти. В таких условиях, естественно, власть теряет какие бы то ни было лидерские позиции. Что я имею в виду? Формулировку видения, куда идет страна. В принципе, с этим можно было бы смириться в условиях, если бы у нас росла экономика и была стабильная социальная ситуация. Но в условиях войны и тотального социально-экономического кризиса, утрата властью дееспособности может привести к непоправимым для страны последствиям. Ибо любое неосторожное действие власти может спровоцировать неуправляемую реакцию. Власть боится предпринимать какие-либо действия, способные спровоцировать жесткую ответную реакцию людей.
Обратите внимание, была ситуация с т.н. «евробляхерами». Многие достаточно критически оценивали действия этих самых хитрых наших сограждан, которые «на чужом горбу в рай». Но показателен такой политтехнологический аспект: с теми, кто оказался в состоянии самоорганизоваться, сгруппироваться, сформулировать и выдвинуть свои требования, власть вынуждена считаться. Она пытается их обмануть, она «петляет» — но она не может гнуть свою линию так, как она гнет, допустим, в энергополитике. Сегодня же — привет снова НКРЭКУ — можно поздравить, нас ждет очередное повышение тарифов на электроэнергию. И никто не собирает «Энергомайдан», не выходит на площадь с требованием «Долой коммунальный террор!» — этого нет. Собственно, аналогичная ситуация была и во время блокады Донбасса, когда власть попросту боялась этих блокадников, боялась «МихоМайдана», пока не убедилась в том, что это пшик и ничего не стóит.
Власть программно-стратегически пуста, посему выборы — лишь фестиваль плутовства
Еще одно важное следствие внутриполитического дефолта — это утрата способности власти к выдвижению каких-бы то ни было программных идей и стратегических инициатив. Внутренняя политика, проводимая властью, наполнена предельно примитивными концептуальными конструктами. Ну вот цитировали Грынива, но Грынив уже нам подарил одного президента-импотента в политическом смысле. Я думаю, выехали, как говорится, на страхах и тревогах людей в 2014-м — теперь снова хотят: «Путин нападет», основной дискурс будет вокруг «Порошенко или Путин». По-моему, предельно ясно: кто не с нами — тот против нас. Снова мы видим предельно четкую стратегию, направленную на раскол общества. И неважно, что такая стратегия толкает страну к архаизации.
Сегодня ни Президент, ни премьер не способны предложить обществу какой-либо программный документ, образно говоря, «новый курс». Можно сколько угодно ругать Юлию Владимировну за то, что она политтехнологически освоила тему нового курса, но она хотя бы внесла это в повестку дня. Это все-таки куда лучше, чем просто перерезание ленточек у общественных туалетов, которым занимаются наши можновладці.
Такой курс необходим, хотя бы потому что на глазах разрушаются мифологические установки Евромайдана. Все убедились в том, что по пути к Евросоюзу украинцев никто кормить не обещал. И более того, потери страны оказались несопоставимы с теми выгодами, которые мы получили от подписания Ассоциации на невыгодных для страны условиях. Это не означает, что не надо было подписывать Ассоциацию с ЕС, но делать на принципиально иных, куда более выгодных для страны, условиях.
Вернемся к нашей повестке дня. Смотрите, другой момент, утрата: куда делись все наши общественные авторитеты? Их нет!.. Если мы возьмем даже такую банальную вещь, как рейтинги наших политических лидеров: никто из них не обладает рейтингом, выходящим за рамки 20%. Нет таковых! И более того, у большинства нет и позитивного баланса «доверие-недоверие». В условиях, если нет доверия, никакая реформа априори не может быть реализована.
И что касается курса реформ, т.н. курса реформ, 143 реформы, о которых говорил Президент… Ведь назначение реформы — что-либо улучшить, сделать более эффективным. На самом же деле это оптимизация госрасходов на те или иные сферы, и замыливание глаз нашим европейским партнерам — «а позолотите нам ручку». Итак, составляющая внутриполитического дефолта — это отсутствие национального диалога, утрата властью дееспособности, неспособность предложить стратегические новации и разрушение моральных авторитетов.
Как результат, многие сегодня говорят о проблеме войны и мира. Но никто, к сожалению, ни в состоянии, равно как и, допустим, если взять сугубо экономический вопрос, такой как пенсионная реформа, предложить какой-либо жизнеспособный вариант решения этой проблемы.
Я думаю, что и эти выборы, к сожалению, будут фестивалем плутовства. Увы!.. Иного, собственно, обозревая наше политическое поле, я не вижу. Есть ли выход из этой ситуации? Ну по крайней мере, одна надежда на то что, во-первых, много интересного в регионах. [Убеждаешься], когда разговариваешь с представителями региональных элит, которые почему-то оказались оттеснены, не получили политического представительства. Да, в 12-м году мы увидели, как персональные команды политических лидеров оттеснили представителей регионов, вытеснили их из Рады, они не получили представительства. В 14-м году тот же фокус — только с волонтерами, гражданскими активистами, антикоррупционерами, атошниками.
Я думаю, что если прогнозировать 2019–2025гг., первое — региональные элиты получат чуть большее представительство, но они еще не выйдут на свой горизонтальный проект, это раз. Два — то что за эти 5 лет нас ждет, судя по всему, кардинальная смена политического ландшафта. Наши политики, которые сформировались в условиях относительной стабильности постсоветской Украины, не готовы к политике в условиях самой бедной европейской страны. И возможно, для многих нынешних персонажей политбомонда, собственно — это последние гастроли. А дальше? Дальше неизбежна смена поколений.
«Мы — страна, где все друг друга обманывают и никто никому не доверяет»
Хочу обратить внимание на еще одну проблему. Я говорил о доверии. К сожалению, если не будет доверия, ни одна реформа не имеет шансов на свою реализацию. Возьмем такой показатель: есть индекс проблемных кредитов. Как вы думаете, тех кредитов, которые являются проблемными для кредиторов, где заемщики не возвращают деньги, какой процент проблемных кредитов в Украине? Более 40. Если мы возьмем ту же Турцию, этот показатель в 8 раз ниже. А о чем это говорит? О том, что, увы, нас подводит очень низкое качество социального капитала. Мы — страна, где все друг друга обманывают и никто никому не доверяет. Вы понимаете, очень простая связка: нет доверия друг к другу — нет правил игры, нет правил игры — сюда не приходят ресурсы, а раз не приходят ресурсы — нет роста и развития. Поэтому тут я абсолютно согласен со многими экспертами, которые обращают внимание на такие сугубо неэкономические факторы для проекта модернизации страны.
Ведь даже если мы возьмем повестку дня Майдана, по большому счету никто не увидел, что одним из ключевых требований было требование модернизации страны. Увы, этого не состоялось… И ситуация стала еще куда хуже и тревожнее. Что можно этому противопоставить? Прежде всего, украинцы могут выйти на Майдан, могут сменить власть, но они не способны заставить власть выполнять то, что она обещает. А это требует того, чтобы наши сограждане все-таки проявляли куда больше солидарности, самоорганизации и даже умения принудить власть путем прямого диалога власти с народом к выполнению своих прямых обязанностей. Ведь чтобы власть меньше врала, меньше воровала, ну… наивно надеяться на добрых царей, на хороших парней, которые придут. Этого не случится. Надо создавать такие условия, в которых будут отстроены предохранители от мерзавцев, негодяев и коррупционеров. Возможно только так — это тяжело, это может занять десятилетия, но это единственный путь, который может хоть как-то вытащить страну и действительно не дать ей сорваться в цивилизационную воронку.
Ибо как-то незаметно для многих, особенно за последнее десятилетие, мы стали жить в окружении реалий стран Третьего мира. И если у нас экономика будет катиться в Третий мир, увы, и политика будет стремиться туда же. Поэтому все-таки будем надеяться, что смена поколений в политике принесет иное качество политики. И та молодежь, новые лица, которые возможно появятся в украинской политике, действительно принесут ветер обновления и запрос на модернизацию.
Павло Вікнянський: Спасибо господа эксперты, спасибо Андрею Золотареву за подробный анализ, в т.ч. реальной ситуации и политической составляющей, что, безусловно, важно для взрослой оценки. […]
Андрій Золотарьов: Относительно нескольких хороших парней, способных изменить Украину. Понимаете, в том-то и дело, вот, я буквально проехался, тур был такой, по регионам, последняя Полтава была — проблема в чем? Очень сильны патерналистские настроения, все хотят, начиная от пенсионеров и заканчивая молодежью, ждут такого доброго царя, что придут правильные, добрые, хорошие «вашингтони з новим і праведним законом» и т.д.
Поймите, что должны быть институциональные условия, которые даже человека с неправильной, низкой моральной планкой заставят жить по правилам, а не навязывать обществу свои правила. Единственное, что хотелось бы сказать: задача общества, задача молодежи, которая более социально активна, заставлять, чтобы у политиков слово дружило с делом. Мы должны выбирать власть, но и мы должны заставлять ее следовать той программе, которую мы поддержали на выборах. Этого, увы, нет.
Мы выбираем власть и затем на несколько лет оставляем ее саму с собой, и она делает, что хочет. Ну разве получил бы тот же «Народный фронт», к примеру, те 22% голосов на выборах, если бы Арсений Петрович честно рассказывал о своем неолиберальном экономическом курсе? Нет, поставили обманку, сыграли на патриотизме — и таких примеров предостаточно. […]
Нужны институты согласования социальных интересов
Павло Вікнянський: Спасибо! И еще один Андрей — Ермолаев, прошу.
Андрей Ермолаев: Еще раз всех поприветствую. Во-первых, если будет приглашение и я смогу вырваться к вам на летнюю «сессию» Студреспублики, наверное стоит поговорить о визии будущего проекта Студреспублика. Все-таки в прошлом я студент, а в душе я студент и до сих пор. Ну а что касается молодежи, так это определение скорее не возрастное, а скорее состояние души. Потому что есть проблемы, связанные с современным развитием общественных организаций, их роли, что они могут и чем они ограничены.
Отвечаю на вопрос о том, что делать, да? Есть абстрактно всеобщее, а есть абстрактно конкретное, реализованное в конкретном деле, отражающем будущее. Я понимаю, что абстрактный разговор о гуманизме может уводить в сторону и кажется, что мы говорим ни о чем… Но возвращаясь к вопросу о том, а что нужно сделать сегодня и сейчас, и кстати, к вопросу о том, в чем может состоять тот самый новый курс, о котором мы говорим, я хочу вернуться, пожалуй, к самому важному: а что собой представляет наше нынешнее, сегодняшнее общество, из кого и из чего мы состоим?
Даже в кругу друзей, наверное, вы обращаете внимание, если не с первой минуты, то через 5 минут: несмотря на то, что вместе учитесь и работаете — кто-то успешный, кто-то уже работодатель, кто-то наемная сила, а кто-то вообще безработный, кто-то из друзей красиво говорит о будущем страны, а завтра уезжает на заработки, а, может, и на ПМЖ в соседнюю страну. Мы довольно сложно социально-классово устроены, где подавляющее большинство людей находятся в положении рабочей силы с очень низкой оплатой труда. Учитывая демографические изломы, вот этот антропогенный поток, с которым мы столкнулись, добрая половина населения сейчас — это люди пожилого возраста. Часть из них, конечно, продолжает работать, и тем не менее — это люди старших поколений. Т.н. социально активный возраст — это люди, поломанные бандитским капитализмом 90-х годов, 40–50-летние сейчас у власти, они и у штурвала крупного капитала, с определенной практикой и умонастроениями, они дети трофейного капитализма.
Ну и что, пожалуй, самое печальное, если говорить о либеральной идее, до сих пор копья ломаются, какие нужны реформы, но я констатирую как факт: мы — страна победившего либерализма, у каждого своя правда. А что разрушено? А разрушен институт выработки консенсунсных социальных решений на базе социальных интересов — а они разные.
Для того, чтобы мы сдвинулись с места, и не рисовали, там, план на 10 лет, а хотя бы попытались пройти этот год, первое и, пожалуй, самое важное, с чего может начать разворачиваться новый институт национального диалога — нужно принудить к диалогу политиков до того, как они втянулись в выборную кампанию. И, может быть, общий интерес, как тех социальных слоев, которые находятся в положении трудовых классов, так и т.н. среднего класса в Украине — это формирование будущего правительства национального доверия, в котором обязаны участвовать все без исключения политические силы. Нам нужен такой широкий политический компромисс. Потому что война, потому что деградация, архаизация, как говорил мой коллега. Это сложнейшая задача! Способны ли политические силы сейчас к такому компромиссу ради гражданского мира, а в будущем и социального мира?! Это первый шаг.
Второе — я далек от фантазий и умопостроений, связанных с тем, какой может быть утопичная политическая система. Но что, и правда, необходимо изменить в дизайне политической системы? Нужно создать условия для широкого представительства в центральной власти политических элит регионального уровня — нужна вторая палата. Нужно создать условия для постоянных коммуникаций организованных сред, как то церквей, профсоюзов, самоуправления в виде регулярных ассамблей с законодательной инициативой.
Не тащить новую общественную номенклатуру во власть, а дать ей возможность проводить регулярные диалоговые встречи с выработкой предложений к новым нормам налогового, гуманитарного, экономического, бюджетного законодательства. Кстати говоря, можно и деньги бюджета тратить не на поддержку парламентских партий, а на проведение подобного рода ежегодных ассамблей: ассамблеи церквей, ассамблеи профсоюзов, ассамблеи органов местного самоуправления… И это действительно запустит механизм внутреннего диалога. Вот та краткая повестка, которая могла бы составить основу деятельности общественных организаций, представляющих и молодежь, и отдельные профессиональные группы.
Что для этого нужно, и почему сегодня на вашей «конференции» так много звучит риторических вопросов «Что делать»? Как я понимаю, Студреспублика рождалась как коммуникационно-образовательный проект, и вы эту функцию выполняете. А вот выработка программы общественно-политической активности и проектов, которые не просто «бабушку спасли» или «котенка сняли», а стали бы национальными общественными кампаниями — это, наверное, та проблема, которую нужно решить уже на вашем ближайшем «форуме». Это может быть ключевой проблемой: как быть общественной молодежной организации дальше как субъекту национального развития. Может быть, инициатором первых ассамблей по обустройству страны.
Треба ставити максимальні задачі!
Павло Вікнянський: Спасибо большое Андрей, спасибо господам экспертам, спасибо всем участникам.
Мені здається, було цікаво, різнопланово. Я задав певну не рамку, але настрій цитатою з Дзюби, про те, що мають бути різні думки. Цього категорично не вистачає в Україні, це схлопує наші можливості, масштаби навіть у мріянні чогось. І «опускає» нас — як сказав би [Сергій] Дацюк, який був би з нами, але він, на жаль, за кордоном і не має нормального доступу до інтернету. Измельчали наши аппетиты, измельчали наши амбиции относительно будущего, измельчали наши представления о том, что мы можем…
В 68-м году в достаточно сытой Франции молодежь (и не только) была недовольна тем, что Франция все еще не изжила свой имперский синдром, там процветало неравенство, величезна бідність все ще зберігалася. І не чули молодь, яка прагнула не займатися ремонтуванням, шпаклюванням системи, яка є несправедливою, а радикально змінити. Є дуже характерною біографія одного з ватажків мітингів і масових протестів того часу Даніеля Кон-Бендіта, якому було трошечки-трошечки за 20, такий руденький парубочок. Пізніше він став лідером об’єднання зелених партій у Європарламенті, він — один із основних драйверів модернізації Євросоюзу. […]
По всьому світі це пішло, аж до Чехословаччини, де радянські танки, танки Варшавського договору тоді знищили намагання побудувати «соціалізм із людським обличчям». До Сполучених Штатів, де були дуже потужні студентські протести, захоплення університетів, коли там була спроба расової сегрегації чи підвищення оплати за навчання без узгодження зі студентами. По всьому світу! І демократичному світу, і не дуже демократичному. Це захопило людей, захопило «зірок», захопило дійсно прогресивних людей.
Отже, давайте не будемо уподоблюватися нашим нинішнім керманичам, а все ж таки спробуємо ставити максимальні задачі й готувати їх заздалегідь. Наші бачення, прагнення переустрою: від усього всесвіту — до наших локальних громад, до наших персональних доль. Щоби модернізована країна, в якій ми, врешті решт, колись будемо жити, і ми зробимо все для того, щоб країна такою стала — це була частина наших персональних планів як громадян і громадянок України. Бо саме таким є шлях до здобуття прогресу і миру, підкреслюю, не тільки в кожному окремо взятому регіоні, а у всій Україні, і на всій планеті.
Там, де боляче, там де ллється кров — це також наші проблеми. Не лише на Донбасі — в інших країнах світу, в Сирії, от сьогодні були новини, що знову загострення в Ізраїлі й Лівані. Це ненормально. Одна з величезних мрій людства про те, щоб війни як такі припинити — не колись там, потім; молодь завжди вимагала радикального миру. І якщо в Україні всі мовчать, а навіть ті, хто виступають за мир, виглядають часто з т.з. українця, як сказав мені нещодавно в бесіді мій друг, філософ Вадим Менжулін, як ті, кого пожаліти хочеться, хто презираемы — це дуже ненормальна ситуація, це говорить про серйозні іманентні нам, нашому суспільству проблеми, які треба вирішувати.
